Новая история фотографии
«Не средство документации, но инструмент науки» — таково, вероятно, лучшее из описаний дагеротипии. Чтобы дополнить сказанное в предшествующей главе, в этом разделе мы собрали изображения, подтверждающие исключительную широту и универсальность дагеротипного метода — то, что выводит его далеко за рамки чисто документальных или иллюстративных приложений. Прецизионный характер процесса, его достоверность и точность в мельчайших деталях, — вот что будет отмечено в первых откликах и комментатариях, начиная с памятного выступления Араго в 1839 году: прежде чем признать в дагеротипе средство получения портретов, доступных рядовому обывателю, он указывает именно на те достоинства открытия, которые могут быть полезны ученым. Как французские, так и английские дагеротиписты проявляли к научному применению метода устойчивый интерес. По своей природе и внешнему облику дагеротипия сродни оптическому эксперименту. Сам способ кадрирования изображения, а также использование инструментов, в большей или меньшей степени напоминающих микроскоп, придает ей особого рода «объективность». Собственно съемка выглядит как фокусировка на некоей ограниченной области видимого и впитывание, вбирание видимого в себя — в результате оплотнения светового потока на поверхности пластины.
Многие из первых приверженцев дагеротипного метода предпочитали вместо традиционных натюрмортов создавать сложные предметные композиции, в известном смысле фотографические «кунсткамеры», призванные передать многообразие доступных съемке фактур и световых эффектов. Здесь как бы воплощается известное описание Юбера (1840): «хрусталь и стеклянные вазы, заполненые жидкостями разных цветов … произведения из бронзы и серебра, красные и черные предметы, покрытые глазурью или отполированные, — как, например, этрусские вазы». Снимки Фуко, сделанные при помощи микроскопа и его же (совместно с Физо) фотографии солнечных пятен (1845), композиции Дюбоска с оптическими инструментами (выставлены в Лондоне в 1851) и горным хрусталем (показаны в Париже в 1855) — это свидетельства об экспериментальном характере метода, склонности к неспешному, обстоятельному накоплению данных. Архитектурные виды, памятники, растения, скульптура, археология, — все значимо, все имеет смысл в формировании этого калейдоскопа «индустриальных продуктов», впервые представленного публике на лондонской Всемирной выставке в 1851 году (сама выставка также станет объектом дагеротипирования). Тогда же в Лондоне была впервые представлена и стереоскопическая фотография, для которой, среди прочих, применяли дагеротипный метод (cамым известным из экспонентов был Клоде). Способ использования изображений в стереоскопе как нельзя более соответствует особого рода деликатности раскрашенных вручную фотографий обнаженных натурщиц. Их редко подписывали, однако имена специалистов в этой области нам известны: Беллок, Браке, Гуен. Фривольный, если не порнографический, характер их произведений ясен с первого взгляда.
Реализм бытовой сцены — новой формы живописной композиции — также находит отражение в фотографии. Барон Эмбер де Молар, один из основоположников жанра, создает постановочные композиции на темы сельской жизни c участием слуг и домочадцев, позирует сам в качестве больного (1848), а в роли узника в кандалах использует собственного дворецкого.
Дагеротип оказался одним из тех не столь уж частых пунктов истории, где встретились искусство и наука, стал экспериментальной лабораторией и целым этапом в истории репрезентации. До тех пор, пока его место на сцене не заняли другие фотографические процессы, он служил неиссякаемым источником визуальных новаций, о которых мы, к сожалению, до сих пор знаем непростительно мало.