Новая история фотографии
По образованию Нисефор Ньепс отнюдь не ученый — скорее, провинциальный самоучка, черпающий знания из книг и газет, а энергию — в неустанном экспериментировании. По ходу своих разнообразных исследований в области механики братья Клод и Нисефор Ньепсы поддерживали отношения с учеными, предпринимателями (в том числе владельцами строившей пароходы компании «Жуффруа д’Аббан»), Обществом поощрения национальной промышленности и даже Лазарем Карно. Но их словарь и общее понимание физико-химических процессов все еще пропитаны алхимическими идеями, — это вполне типично для этой эпохи, непосредственно предшествующей формированию современной химии. Ньепс зачастую «испытывает» те или иные приемы и вещества наугад, без всякой системы, в надежде натолкнуться на ценную реакцию. Тонкости оптики, по его собственному признанию, ему и вовсе незнакомы. Он следует указаниям «Химического словаря» Клапрота, а об устройстве камеры-обскуры справляется в таких общедоступных изданиях, как «Лекции по экспериментальной физике» аббата Нолле, «Новые развлечения» Гюйо или «Физика» Бриссона.
Заслуга Ньепса состоит в том, что он твердо придерживался единожды избранной цели — получить множественные копии изображения методом гравюры (на металле или камне), где само гравирование выполняется непосредственным действием света.
Отсюда двойная направленность его изысканий: во-первых, простое и эффективное воспроизведение имеющихся гравюр, обещающее неслыханные выгоды; во-вторых, прямое получение образов природы в камере-обскуре (с тем чтобы множить их по той же технологии, что и в первом случае). До самой смерти Ньепс не мыслил свой метод без гравирования экспонированных пластин; его партнер Дагер видел в этом одно лишь упрямство. В 1829 году оба способа использования света были объединены в понятии «гелиография».
Исследования в первом направлении, начатые в 1822 году, продвигаются довольно быстрыми темпами. Пропитанную лаком и ставшую прозрачной гравюру помещают на основу, покрытую светочувствительным слоем (в качестве последнего чаще всего выступает асфальт; материалом основы служит стекло, затем камень, медь и, наконец, с 1826 года, олово). Под воздействием света асфальт перестает растворяться в лавандовом масле. Обнажившиеся участки металла (соответствующие штрихам оригинала) вытравливаются кислотой. С 1827 года Ньепс пользуется услугами парижского гравера Леметра. До нас дошли как оловянные пластины, так и оригинальные оттиски предназначавшихся для продажи гравюр: «Кардинал Д’Амбуаз», пейзаж по Лоррену, «Святое семейство» по Рафаэлю и др. Процесс послужил образцом для позднейших «фотомеханических изысканий» Ньепса де Сен-Виктора и Пуатевена.
Второе направление, связанное с употреблением камеры-обскуры, восходит к 1816 году. Ньепс использовал бумагу, покрытую хлористым серебром, но посчитал полученные результаты неудачей (освоить идею обращаемого «негатива» ему, очевидно, не удалось). Между 1816 и 1820 годами исследователь предпринимает множество попыток получить изображение на бумаге, камне, металле. Он покрывает основы смолой бакаута, фосфором, маслом Диппеля, заполняет камеру-обскуру водородом, углекислым газом или кислотными парами. В 1826–1827 годах используется преимущественно асфальт на оловянных пластинах (в том числе, вероятно, и для «Вида из окна» в Ле Гра близ Шалона-сюр-Саон, который Ньепс оставил своему английскому покровителю Бауэру и который был вновь обнаружен в 1952 году).
В 1829-м одним из результатов сотрудничества с Дагером стало применение посеребренной медной пластинки, покрытой асфальтом и йодом (для зачернения белых участков изображения). Однако гелиография с натуры все еще требовала экспозиций длительностью от получаса до нескольких часов. Посеребренная медь наряду с йодистым серебром станет основой процесса, который в 1833–1837 годах уже в одиночку разработает Дагер.