Новая история фотографии
В начале 1840-х годов путешественники, интересующиеся фотографией и обладающие достаточными средствами (такие как, например, барон Гро или Жиро де Пранже) вводят новую моду: отправляясь в длительные (включая даже ближневосточные) экспедиции, они берут с собой камеры, пластинки и полный набор реактивов. Максим Дюкан, вспоминая поездку с Флобером по Египту (1849), писал: «Научиться фотографии не слишком сложно, а вот доставить весь свой инструмент к месту съемки — навьючивая мулов, или верблюдов, или людей—это действительно тяжкий труд и серьезное испытание». Оборудование было очень тяжелым: багаж Мулена во время алжирской экспедиции 1856 года весил около 1100 килограммов!
С появлением в 1850-е годы коллодионного процесса технические проблемы лишь усугубились: пластины следовало экспонировать влажными—то есть готовить на месте—и проявлять сразу же после съемки. Это означало, что фотограф-путешественник должен был возить с собой целую лабораторию: кроме собственно камеры, в набор входили специальная палатка, обеспечивающая необходимую для обработки пластинок полную темноту, и деревянный ящик, где помещались дюжина склянок с химикатами, чистые пластины, ванночки, лабораторная посуда, запас дистиллированной воды, держатель для пластин и штатив. И все это—не считая камеры, которая сама по себе весила никак не меньше 10 кг!
Передвижная лаборатория Роджера Фентона, с которой он прибыл в Крым в начале 1855 года, представляла собою переделанный фургон виноторговца. Набор оборудования состоял из пяти камер, семисот стеклянных пластин, нескольких ящиков с реактивами, ванночек и двух больших баков для воды. Фентон непрерывно перемещался по району боевых действий, испытывая нестерпимую жару: «Когда фургон заперт, я не успеваю подготовить и одной пластинки, как по лицу уже струится пот… А ванночка с проявителем нагревается так, что обжигает руки…» В 1861 году подобные испытания выпали на долю Брэди и его ассистентов, снимавших события американской Гражданской войны. В его фургон даже попало шальное ядро…
Впрочем, отвага и целеустремленность требовались не только военным фотографам. Эме Сивиаль работал в горах, и его багаж весом 250 кг нужно было нести на спине через горные ледники и расщелины при температуре от –6° до –8°С! В 1859 году Биссон-младший совершил свою первую (неудачную) попытку восхождения на Монблан: «Поскольку вам не обойтись без всей этой хрупкой аппаратуры, склянок и ванночек … совершенно необходимы проверенные спутники, но трудности в любом случае огромны, порою же—непреодолимы…» Во время следующей попытки (1861), увенчавшейся успехом, фотографа будет сопровождать целый караван из двадцати проводников и носильщиков.
В свое первое путешествие на американский Запад (1861) Уоткинс берет, помимо фургона-лаборатории, дюжину мулов, груженных аппаратурой. По свидетельству Ф. С. Делленбоу (1871), «камера весьма тяжела, чтобы тащить ее в горы, но это пустяк по сравнению с ящиками пластин и реактивов, которые, в свою очередь, просто пушинки рядом с собственно лабораторией—этим неподъемным передвижным органом». Увеличители использовались еще крайне редко, и большинство фотографов возили с собой несколько камер различного формата. Даже в Скалистые горы Джексон берет пластины размером 50×60 см… Работа с большой камерой была изнурительной. Джексону потребовались три дня и три восхождения, чтобы сделать первый снимок: в первый день дул слишком сильный ветер, во второй—из ванночки вытек нитрат серебра, и только на третий «все прошло чудесно, и удачный негатив был получен с первой же попытки». Впрочем, везло не всем. Вот двое фотографов возвращаются из Канабского каньона без единого негатива: «Серебряный раствор испортился, а лошадь, на которой везли камеру, сорвалась со скалы и раздавила ее».